обрасти немного, постричься, опять обрасти, не изменять белому цвету, привычкам давать прозвища, покупать фиолетовые трусы… нет, об этом не будем

оставаться борцом за чистоту языка, но не нравов, ездить в стамбул, читать иосифа б. тем, кто его никогда не видел и засыпает в ванной

вырастить семечко, носить в себе, беречь, чтоб никто не обидел, чтобы, оставшись вдвоем, наконец, спросить — а ты все это время звал меня мамой?

семечко, имеющее только уши и сердце (и не имеющее даже маленьких пяток) — вырастет во что-то огромное, что закроет тебя одной ладонью

и будет прятать носки под кровать, потому что это — как уши — закладывается на шести миллиметрах, перевоспитать невозможно, да и плевать, впрочем

будет пить пиво на скамеечке, будет метаться при выборе подарка на юбилеи, жалеть, что стареешь, не говорить всего, потому что жалеет

будет приходить в гости, сидеть, слушать вполуха, думать — какая маленькая, суетливая, похожа на семечко, только ужасно древнее, почти альцгеймер

опять прижимает руки к груди, плачет, кормит, смеется, плачет, цитирует бродского

а он, между прочим, умер в прошлом, кажется, веке

и кто, интересно,  знает его теперь, кроме мамы

2009