*посв моему личному федору
* все фото by passive_transgressive
скала, дерево, айсберг не отбрасывают тени, не имеют голоса, не замечают тебя.
тюлень смотрит сквозь воду, тупик смотрит сквозь воздух, для снега ты вообще не существуешь.
тяжело дышащий, чужой белый человек растворяется в прозрачном свете севера. он не отбрасывает тени, не имеет голоса, лица, прошлого. и только собака фрам остается на острове рудольфа, пока и ее тень не исчезнет.
это если верить легенде.
или не было никакой собаки на могиле, если не верить.
федору к. хотелось верить и в собаку фрам, и в последнюю прогулку лоуренса эдварда грейса отса. и еще в то, что акира усиода вернулся в антарктиду именно за собаками, а не просто еще немного поработать.
ветер стал сильнее. федор думал о том, что уже до отъезда его экспедицию назвали “обреченной” и “красивой, но бессмысленной”. и все говорили, что непонятно — какая в этом польза, если не выкладывать в сториз все самое интересное.
федор оглянулся. сто оттенков пустоты не помещались в сториз, а ветер делал бессмысленным все, включая жизнь.
теперь конюхов ни о чем не думал. или думал, но мысли тут же убегали, как шестнадцать ездовых собак. только собаки были бы сейчас живые — дышали, выли, дрались, а мысли приходили очень тихо и сразу смерзались в колючий комок.
вчера была морозная ночь. ночь на пять собак — подумала бы шапочка кусто, если бы ее взяли сюда. ночь на всю упряжку — сказал бы федор, подтыкая щенком полог палатки.
ветер стих, и начал скрипеть снег. на сто километров вокруг не было никого живого, а тех, кто ходит по изнанке смерзающегося наста, федор уже не боялся. однажды он переворачивал нарты вместе с шаманом, чтобы покойнику зря не потеть, когда придет время ехать по обратной стороне снега. и теперь оставалось просто ждать утра, когда скрипеть начнешь ты сам — километр за километром, день за днем, теряя тень, голос, прошлое.
и однажды придешь к озеру и не сможешь в нем отразиться.
тогда и начнешь жить.
как скала, дерево, айсберг.
как морж, кит, тупик, маленькая нерпа.