однажды федор к. зашел домой и никого не встретил.

он долго ехал домой через голые скалы невежества и скисшую ворвань. три месяца он мечтал, что хоть дома будет ВСЕ КАК НАДО. а сейчас он смотрел на кухонный подоконник и пустую трехлитровую банку.

за время карантина федор и так потерял многое. а теперь он потерял и тура хейердала.

тур два года жил в банке и легко переносил федоровские оффшорные походы и пассатные течения.  был он неприхотлив, молчалив и выглядел как гриб. но не курехинский, а чайный. тур был гриб, а федор — человек, но их это не разъединяло. 

федор все обещал туру купить красивый прозрачный аквариум, но забывал. легко обещать, когда твой друг не проявляет пассивную агрессию и не начинает разговор как другие грибы уже давно улучшили условия, хотя отпочковались только осенью. 

потом федор уехал смотреть на арктических глупышей, а к туру приехала циля. циля обещала ничего не переставлять и не улучшать, и федор был спокоен.

потом, конечно, циля говорила, что тур и выглядел не очень, и пах как ее дедушка на печке («а он же там ипомер, помнишь?»). и поэтому она радикально решила улучшить  органолептические свойства тура, сменив ему воду и прокипятив от бактерий. а кто же знал, что кипятить надо отдельно, кто же знал! ты же вечно фить-фить, нет тебя и нет, записку не оставишь, что значит — это очевидно любому человеку с мозгом?! человек с мозгом к тебе бы не поехал, у тебя же полки от камней со стены падают и лапа мертвой крысы над кроватью! что значит «это выхухоль», если это крыса. а выхухоли никакой и нет, сам говорил, сам — мол, ушла она из россии, и никто ее больше видел. да вот потому и ушла, что ее лапы по стенкам развешаны! не знаю прям какая такая мертвая она была, чего ты теперь говоришь, ты и про бобра так говорил, а он потом шкаф съел. и ладно бы бобер, ладно древоточица, ладно крот, но ты вон шапку заносил до дыр, стирать не даешь! 

«твою мать…» — подумала шапочка кусто и вжалась в пумпон.

… федь, ну ты на себя посмотри.  нормальный же мужик, зачем тебе шапка и свитер от других мертвых мужиков? зачем тебе гриб в банке? тебе еще жить и жить, а ты тут мавзолей устроил. лапка еще эта крысиная висит на веревке вот прямо над головой, ночью херакнет в глаз и что? и все, федь, и все. да хоть пять раз это инсталяцией назови — толку-то. да, федь, выхухоль может и висит на волоске, но лапа-то ей чем поможет? мы тут все, федя, выхухоль. только нам бежать некуда, висим дальше. 

вот ты, федор, привык, что жить неплохо, чуть что — в болоте схоронился, в атлантике затерялся, в тайгу ушел, в степь ускакал. у тебя всего дорогого-то — мертвый гриб и шапка рваная. а ты, федь, посмотри вокруг, никуда не сбегая — изумишься, федь, охренеешь. 

… ладно, чего эт я разошлась. давай лучше шапку зашью, у нее пумпон еле держится. а тура этого я тебе нового принесу, у меня в ясенево толстый такой вырос, живой. все помрем, а он останется и на мавзолее еще стоять будет! грибам тут, федор, самое раздолье, это тебе не выхухоль, это тебе не мы.